Кровавая расправа на берегу Сожа
Геноцид белорусского народа – неутихающая рана и горькая память. Несмотря на давность лет, эта тема всегда вызывает и скорбь, и обиду, и исторический интерес.
Недавно прокуратуре района стали известны факты одного из зверств фашистов, совершенных на территории района. В протоколе допроса от 1953 года, хранящегося в архивах данной инстанции, описаны показания свидетеля Алексея Артемова, чудом избежавшего смерти. В период немецкой оккупации он проживал в Сидоровичах. В апреле 1942- го ушел в партизаны, но во время немецкой блокады и под угрозой расстрела семьи вынужден был вернуться в деревню. «Тогда я не мог поступить по-другому, иначе погибли бы все мои родные», – говорил в свое оправдание Алексей Алексеевич. Едва мужчина появился на пороге дома, его тут же арестовали. Вначале с другими арестантами держали под стражей в Сидоровичах, а в сентябре этого же года вместе с братьями-партизанами Александром и Василием Сивцовыми заключили в тюремную камеру, располагавшуюся в помещении КПЗ чечерской милиции, якобы для последующей отправки на принудительные работы в Германию. Трое полицейских избивали заключенных кабельным шнуром, допрашивали. Больше всего истязали Александра. Через сутки под предлогом проведения очной ставки всех троих посадили на подводы и повезли в Турищевичи. На окраине деревни процессия притормозила. «Ну что, большевистское отродье, сейчас вас убивать будем!» – злостно прошипел один из полицаев и довольно ухмыльнулся. Изможденный от побоев и голода, Александр Сивцов попросил у первой попавшейся жительницы воды и тихо произнес: «Передайте, пожалуйста, родным в Сидоровичи, что меня с братом и еще одного молодого парня расстреляли».
Подводы остановились за околицей у большого раскатистого дуба. Узников построили в шеренгу и зачитали приговор: «За участие в партизанских диверсиях, за убийства немецких солдат и офицеров, за сопротивление и неподчинение германским властям… – приговорить к расстрелу». Один из полицейских скомандовал: «Кругом!» – и повел осужденных в сторону от дороги к яме пулеметного гнезда. Не доходя до места казни метров 5, смертникам приказали раздеться до нижнего белья. Алексей снял яловые сапоги, оглянулся по сторонам и, заметив, что враги на минуту ослабили контроль, рванул к Сожу. «Нет, не переплыву, не успею», – мелькнуло в голове. И Артемов бросился в кусты, оттуда к лесу. А за спиной уже строчил пулемет и слышался топот конских копыт. До спасительного сосняка еще добрых две сотни метров. А смерть уже дышит в затылок, силы на исходе. Что делать? Вдруг мужчина заметил небольшой стожок сена. Не мешкая, нырнул туда и зарылся с головой. В это время на лугу какая-то девчонка лет 12 ворошила сухие покосы. «Девочка, пожалуйста, не выдавай меня», – глядя ей в глаза, прошептал Алексей. И, когда преследователи спросили ее о сбежавшем партизане, сказала, что тот скрылся в лесу. Полицейские направились к сосновой чаще, а Алексей рванул в другую сторону. Там он, раненый в ногу, прятался до утра.
«Не знаю, как звали эту девочку, но я обязан ей жизнью», – говорил потом Алексей Артемов. А его товарищей убили. Холодные речные волны, старый дуб да пасмурное осеннее небо были свидетелями той страшной расправы. После тела погибших родные схоронили там же, на берегу Сожа. И еще долго по убитым голосили близкие, плакал кулик, да лили слезы хмурые дожди.
Валентина ПРАНКЕВИЧ.
