Афганский альбом. «В спортроту набирают?» Как чечерянин Виктор Матвеев попал в разведку
Первое время Виктору Матвееву часто снился Афган: бежишь, а не бежится, стреляешь, но никто не падает. Просыпался в холодном поту – снилось, что дух держит нож у горла.
Чечерянин отслужил в горячей точке два года, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», был трижды ранен. О службе говорит немного. Считает, что нельзя красочно описать войну, где гибнут люди. Но именно там начинаешь понимать, что такое Родина, мать, отец.
Виктор Матвеев призвался в октябре 1984-го. На тот момент окончил Чечерское ПТУ по специальности «шофер-тракторист».
– Тогда от армии никто не косил, – говорит Виктор Николаевич. – С парнями, которые не служили, девушки не общались, смотрели как на убогих. Со мной в часть попали ребята с моей улицы – Лодя Беляев и Мишка Корхов. Пересылка была в Марьиной Горке. Решили втроем написать рапорты, чтобы нас направили в Афганистан. Это же романтика! Когда пришли к командиру полка, тот сказал: «Можете ничего не писать и так попадете». И все втроем попали. Привезли нас в учебку – палаточный городок вблизи Термеза. Построили возле штаба. Вышел капитан Ровба, к слову, тоже белорус, прошедший Афган. Спросил: «Кто занимался спортом?» Ну, я сдуру руку поднял.
– В спортроту набирают? – поинтересовался наивно.
– Чем занимался?
– Самбо.
– Выходи!
Как выяснилось, Виктор попал в разведроту. В учебке гоняли будь здоров! Ведь разведчик должен уметь стрелять из любого вида оружия, ездить на всем, что движется, и бегать, как конь. Спали по три часа в сутки, втянулись, нормально. Ротный говорил: «Попадете в Афган, еще благодарить будете!»
– Когда прилетели в Кабул, увидели, куда попали реально, – продолжает Матвеев. – Служил в спецназе, разведке. Наша часть располагалась в провинции Газни. Романтика быстро исчезла. Началась серьезная, взрослая жизнь. Разведка была элитой. Везде шли первыми, а потом уже пехота по нашим наводкам, картам. Первая смерть, с которой довелось столкнуться, – гибель дембелей. Духи сбили вертушку с ребятами, которые возвращались домой. Когда мы приехали на место, вертолет догорал. Носили на руках тела, собирали по кускам, грузили в пакеты.
Свое первое ранение наш земляк получил спустя полтора месяца службы в Афгане. Выехали в соседний кишлак по наводке, за рулем БМП Матвеев. Бронемашина не доехала – подорвалась на фугасе. Заряд сработал под водителем. Взрывная волна пошла назад, погибли медик и сослуживец. Потом Кабул, госпиталь, где провалялся месяца два. Минно-взрывное ранение было тяжелым: рваные раны, перелом ноги, контузия… Думали, что комиссуют. Но белорус рвался обратно, тогда еще не хлебнул войны.
– Наша рота, – вспоминает ветеран, – вообще не находилась в полку, постоянно участвовала в операциях, засадах, летали по всему Афгану, лазили в такие места! Когда оставалось полгода службы, начал задумываться, что мой дембель в опасности. Дедовщины не было. Да и какая может быть дедовщина, если ты с человеком каждый день в горах.
Запомнилось, как взяли духовского инкассатора. Накануне получили информацию от местных, что человек будет проходить по определенной тропинке. Устроили засаду. Появился велосипедист, на багажнике привязан чемодан. Ну его и тормознули. Оказался полный чемодан афгани. Если бы разведчики не перехватили, душманские деньги пошли бы на зарплату боевикам, оружие или мины.
К слову, местные жители нередко сами покупали и устанавливали мины. Чтобы получить награду за подорвавшуюся советскую машину, должны были отпилить от нее какую-либо часть и предоставить в доказательство.
Медаль «За отвагу» Матвеев получил за участие в операции «Кандагар». В том же Кандагаре едва не попал в плен, по глупости. Рассказал, что дело было как раз перед Новым годом. Приехали в кишлак, видно было, что духи тут недавно побывали: чайник горячий, Кораны лежат. Стали обыскивать, нашли полный подвал гранатов – больших, сочных. Решили набрать на Новый год. Товарищи оставили Виктора охранять добычу, а сами поехали за ящиками. Ходит наш солдат, как Рэмбо, охраняет. А тут духи на барбухайке возвращаются, четверо. Матвеев приготовился отстреливаться: была одна граната и два магазина патронов. К счастью, подоспели на БМП сослуживцы, разгромили душманов в пух и прах. Те гранаты, конечно, забрали. Таких вкусных и сладких, признается белорус, после никогда не пробовал.
Кстати, о питании. Сухпайки у разведчиков, говорит Матвеев, были крутые, иногда давали летные. Если обычный состоял из сухарей, каши, сахара, то в летном были шоколад, сгущенка, галеты, каша с мясом, даже сало в баночке. Ух, его и смаковали! Хлопцы ведь деревенские, на сале выросли. А там, в Афгане, его не видели. Зато вся гадость – героин, насвай, травка – продавалась спокойно, как у нас хлеб в магазине. Но в разведроте Матвеева никто не пристрастился. А стресс снимали сигаретами. Одну за другой штуки три выкуришь, и нормально. На месяц давали 14 пачек «Охотничьих» или «Донских».
Демобилизовался наш земляк в 1986 году, рядовым. Орден Красной Звезды стал для него неожиданностью, награду вручили уже дома, в военкомате.
– Самый запоминающийся момент службы, – подытожил воспоминания об Афгане Виктор Николаевич, – когда возвращался домой. Немного поцарапанный, но живой. Потерь из моего призыва было много, очень много. Но наша троица – я, Лодя Беляев и Мишка Корхов – к счастью, вся вернулась живая.
